Незаметный подвиг простого священника
Студентка ОГБПОУ «Рославльский медицинский техникум» Кот Ксения Александровна провела исследование жизненного пути клирика Смоленской епархии Всеволода Корицкого с целью привлечения внимания к проблеме сохранения памяти о Великой Отечественной войне.
Судьба маленького Рославля, что на Смоленщине, наверное, как две капли воды, похожа на судьбы сотен таких же оккупированных фашистами городков, о существовании которых люди впервые узнавали только из сводок информбюро. Но ко всем бедам оккупации здесь прибавилась еще одна, которая миновала многие другие захваченные населенные пункты, но не обошла Рославль: концлагерь Дулаг 130.
Однако в этом кошмаре, длившемся почти два года, было свое светлое пятнышко — человек, спасавший тех, кого, казалось, уже невозможно спасти: митрофорный протоиерей Всеволод Корицкий. Известно об этом незаметном подвиге священника стало лишь незадолго до 60-летия Победы, когда внучка отца Всеволода Варвара Засульская, принесла в местную газету воспоминания о своем дедушке и его дневник.
Отец Всеволод родился 22 февраля 1864 г. в городе Стародубе, (ныне – Брянская область). Происходил из семьи духовного звания. Отец Всеволода, Михаил, был протоиереем. Отец Всеволод в течение 33 лет состоял законоучителем церковно-приходских и земских народных училищ. Это был очень заслуженный священник: он был награжден наперсным золотым крестом, орденами Святой Анны 2 и 3 степени, крестом с украшениями.
По состоянию здоровья с 1930 по 1941 г. он жил на иждивении детей в Рославле. В это время в городе были закрыты все храмы. Войну он встретил 77-летним инвалидом.
Во время оккупации города по инициативе отца Всеволода 1 сентября 1941 года Вознесенская церковь была открыта для богослужений, и он был избран прихожанами на должность священника.
С первых дней открытия церкви о. Всеволод обратился с призывом к верующим организовать сбор продовольствия для советских военнопленных, чтобы спасти их от голодной смерти.
Крестьяне приносили хлеб, картофельные лепешки и оладьи – все, что могли. Все это собиралось и незамедлительно переправлялось в лагерь военнопленных. Благодаря этому удалось спасти многих наших солдат от голодной смерти.
При возможности отец Всеволод также вызволял военнопленных под личное поручительство. Многие из спасенных шли в «примаки» и трудились в сельском хозяйстве, впоследствии некоторые даже связывались с партизанами.
В своих записках протоиерей Всеволод вспоминает о том страшном времени.
“29 августа 1952 г.
Усекновение Главы Святого Иоанна Предтечи и день поминовения воинов, убитых во вторую войну, и убитых и умученных немцами из гражданского населения, каковых в Рославле на кладбище, как гласит надпись на мемориальной доске на памятнике, погребено 130 тысяч. 
Насколько точна указанная цифра – сказать трудно, но, во всяком случае, убитых очень и очень много. Особенно жестоко они расправлялись с партизанами.
Указанное число убитых определено следственной комиссией из военных, сейчас же по занятии Рославля русскими в сентябре 1943 г. Членом этой комиссии был приглашен и я. Отрывали две могилы, одну самую большую и другую поменьше. Прием один и тот же. Убитые клались рядами один на другой. В ту часть кладбища, где производились эти убийства, немцы никого не допускали. Днем и ночью здесь стояли часовые. Хоронили и убивали обыкновенно ночью – днем как исключение. А поэтому свидетелей-очевидцев этих зверских преступлений не было. Издали только, стоя около церкви, можно было иногда слышать вопли и стенания расстреливаемых и убиваемых”.
Невозможно представить, что творилось в такие минуты в душе батюшки. Одно можно знать наверняка: отец Всеволод молился, и, хочется верить, его молитвы помогли душам невинно убиенных…
Есть что-то трагичное и величественное в этом противостоянии больного престарелого священника из маленького кладбищенского храма и гигантского лагеря смерти, население которого в несколько раз превышало население Рославля. Наверное, отец Всеволод хорошо понимал: стоит сделать один неосторожный шаг — и всё кончено. Прояви он больше рвения в сотрудничестве с оккупантами — и станет в глазах соотечественников предателем, будь он более настойчивым, добиваясь спасения военнопленных — и сам может оказаться в лагерном бараке и в братской могиле. Смерть для верующего человека не страшна — страшно было оставить всех тех, кто ждал от него помощи.
После освобождения города в сентябре 1943 года была создана специальная комиссия по расследованию фактов фашистских преступлений. В состав этой комиссии вошел и настоятель Вознесенской церкви отец Всеволод. Он присутствовал при вскрытии братских могил и подписал протокол, а затем отслужил панихиду.
Незадолго до своей кончины 1 января 1954 в завещании, помещенном в дневниковых записях, отец Всеволод скромно записал:
«Хотелось бы, чтобы на моей могиле был поставлен крест самой простой работы, но железный и на нем прибита металлическая дощечка с надписью из трех слов: «Здесь лежит священник»».
Умер отец Всеволод 18 февраля 1954 г. Справа от церкви находится могила Всеволода Михайловича Корицкого.
Во время нашей беседы отец Иаков, нынешний настоятель Вознесенского храма, сказал, что, по рассказам прихожан, отец Всеволод, несмотря на физическую слабость, был всегда удивительно бодр духовно, всех утешал. Больше всего поражала его способность не унывать, его неизменно бодрое, благодушное настроение во всех обстоятельствах жизни.
Память о человеке жива до того момента, пока мы, живущие помним. А мы помним…
#ЯГоржусьСмоленщиной #Смоленщина #Мед_Рославль